Окрасился месяц багрянцем,
И волны бушуют в уста.
И волны бушуют в уста.
— Из экспедиционных записей
В книге о животных, переписанной с древнерусского образца в XVIII в., можно прочесть занимательные истории о ловле слонов в далёких экзотических странах. Одна из них звучит примерно так:
Охотники выкапывают большую яму, сужающуюся книзу, – такую, чтобы слон вошёл в неё, но не смог развернуться. Затем возлагают на уста льва два или три больших арбуза, зная, что он очень любит их, а потому пойдёт за ними и окажется в ловушке.
У многочисленных читателей этой более чем 200-летней книги, которые намеревались провести с ней приятный и полезный досуг, должны были возникать вопросы. Откуда взялся лев? Зачем ему приносят арбузы? Кто попадает в яму? Очевидно, что речь от начала до конца идёт о слоне. Значит, уста льва – иносказательное обозначение какого-то места или ошибка переписчика. Проверяем второе: ищем другие рукописи с подобным рассказом. По счастью, их немало. В одной это место выглядит так: Возлагают на усть рва два или три арбуза. Слово уста означало не только губы, но и край отверстия (отсюда же устье реки); усть – вошедший в словари вариант того же слова. Значит, арбузы оказываются у входа в ловушку. Никакого льва вовсе не было, а была нечётко написанная буква р (мягкого знака в рукописи XVIII в. тоже не было, но написание лва встречается и обычно не вызывает подозрений). Писец не разобрал или загляделся на соседнее слово два.
Но может быть, в рукопись недаром попали именно уста льва, а не усть. Дело в том, что одноимённое место всё-таки существует! Любителям древней книжной премудрости хорошо известен Хиландар – монастырь на Афоне. Как часто бывает со старинными названиями, до сих пор излагается множество версий о происхождении этого слова, одна фантастичнее другой. Древнерусские справочники отдавали предпочтение «львиной»: делили греческое слово на два: хейлэ леонтари и поясняли: лвова уста. То ли география места напоминала львиную пасть, то ли скульптура льва некогда охраняла ворота – все по-разному объясняют присутствие зверя, свободные (но исторически выдержанные) толкования слов были очень востребованы в Средневековье.
Это не значит, что писец сознательно перенёс место действия в Хиландарский монастырь или долину со сходными очертаниями. Но это один из контекстов, который мог его отвлечь, сбить с толку. Вообще же в древнерусской словесности выражение заграждати уста львов широко использовалось. Оно встречается в Библии, многочисленных беседах, толкованиях и проповедях, к которым обращались книжные люди. Оно звучало в контексте торжества пророка Даниила над львами во рву (несостоявшаяся казнь christianos ad leones), а позже – Петра I над Швецией. Конечно, самый главный рыкающий лев средневековых рукописей – это злокозненный дьявол. Пасть ада – яркий иконографический сюжет, широко распространявшийся в искусстве Древней Руси XV – XVI вв., – нередко представляла собой звериную голову, в устах которой страдали грешники. Если вернуться к историям с ловлей слона индийскими аборигенами, то окажется, что при первых вхождениях в русскую культуру они имели устойчивую интерпретацию: ловушки охотника – это уловки дьявола, пленение слона – падение человека. Может быть, эта метафора способствовала замене? Но скорее всего, наш писец просто зевнул, что свойственно людям.
Охотники выкапывают большую яму, сужающуюся книзу, – такую, чтобы слон вошёл в неё, но не смог развернуться. Затем возлагают на уста льва два или три больших арбуза, зная, что он очень любит их, а потому пойдёт за ними и окажется в ловушке.
У многочисленных читателей этой более чем 200-летней книги, которые намеревались провести с ней приятный и полезный досуг, должны были возникать вопросы. Откуда взялся лев? Зачем ему приносят арбузы? Кто попадает в яму? Очевидно, что речь от начала до конца идёт о слоне. Значит, уста льва – иносказательное обозначение какого-то места или ошибка переписчика. Проверяем второе: ищем другие рукописи с подобным рассказом. По счастью, их немало. В одной это место выглядит так: Возлагают на усть рва два или три арбуза. Слово уста означало не только губы, но и край отверстия (отсюда же устье реки); усть – вошедший в словари вариант того же слова. Значит, арбузы оказываются у входа в ловушку. Никакого льва вовсе не было, а была нечётко написанная буква р (мягкого знака в рукописи XVIII в. тоже не было, но написание лва встречается и обычно не вызывает подозрений). Писец не разобрал или загляделся на соседнее слово два.
Но может быть, в рукопись недаром попали именно уста льва, а не усть. Дело в том, что одноимённое место всё-таки существует! Любителям древней книжной премудрости хорошо известен Хиландар – монастырь на Афоне. Как часто бывает со старинными названиями, до сих пор излагается множество версий о происхождении этого слова, одна фантастичнее другой. Древнерусские справочники отдавали предпочтение «львиной»: делили греческое слово на два: хейлэ леонтари и поясняли: лвова уста. То ли география места напоминала львиную пасть, то ли скульптура льва некогда охраняла ворота – все по-разному объясняют присутствие зверя, свободные (но исторически выдержанные) толкования слов были очень востребованы в Средневековье.
Это не значит, что писец сознательно перенёс место действия в Хиландарский монастырь или долину со сходными очертаниями. Но это один из контекстов, который мог его отвлечь, сбить с толку. Вообще же в древнерусской словесности выражение заграждати уста львов широко использовалось. Оно встречается в Библии, многочисленных беседах, толкованиях и проповедях, к которым обращались книжные люди. Оно звучало в контексте торжества пророка Даниила над львами во рву (несостоявшаяся казнь christianos ad leones), а позже – Петра I над Швецией. Конечно, самый главный рыкающий лев средневековых рукописей – это злокозненный дьявол. Пасть ада – яркий иконографический сюжет, широко распространявшийся в искусстве Древней Руси XV – XVI вв., – нередко представляла собой звериную голову, в устах которой страдали грешники. Если вернуться к историям с ловлей слона индийскими аборигенами, то окажется, что при первых вхождениях в русскую культуру они имели устойчивую интерпретацию: ловушки охотника – это уловки дьявола, пленение слона – падение человека. Может быть, эта метафора способствовала замене? Но скорее всего, наш писец просто зевнул, что свойственно людям.
Тест на знание древнерусской миниатюры
Пять важных, но малопонятных слов древнерусского языка на "А"