Загадочный сюжет "Страус освободил птенца своего кровью червя" в средневековых западноевропейских миниатюрах

Среди западноевропейских средневековых рукописных книг XIII – XV веков, а затем и в печатных изданиях встречаются книги весьма необычные. Страницы, как правило, разделены на две части по вертикали, в верхней части каждой половины находится миниатюра, а под ней стихотворное толкование сюжета. Основной принцип подборки парных миниатюр – осуществление в Новом Завете прообразов Ветхого Завета. Иногда параллели более замысловатые, но почти все на библейские темы, только изредка на исторические и легендарные. Средневековое сознание тонко подмечает аналогию и симметрию в выбранных сюжетах.

Книги, в которых помещены данные параллельные сюжеты, называются «Зерцало человеческого спасения» («Speculum humanae salvationis») и «Библия бедных» («Biblia pauperum»). Они служили методическим пособием в помощь странствующим монахам-проповедникам, далеко не всегда имевшим достаточную богословскую подготовку.

На одной из таких миниатюр изображен «Пророк Даниил во рву львином» (Дан. 14; 23-42), а рядом парная ей – миниатюра довольно странного содержания: в стеклянном сосуде находится птенец страуса, справа от него сам страус держит в клюве червяка или змею, или некую иную рептилию похожую на маленького дракончика. Страус не просто держит его, а кусает его так, что кровь брызжет на стекло сосуда. Надпись на латыни поясняет: «Structio liberavit pullum suum per sanguinem vermiculi» – «Страус освободил птенца своего кровью червя» (Илл. 1-11). Иногда композицию дополняет фигура царя Соломона.

Относительно иллюстраций к библейскому тексту вопросов не возникает, сюжет весьма распространенный, но откуда взялся сюжет со страусом и червем, какое он имеет отношение к пророкам Даниилу и Аввакуму? И причем тут царь Соломон?

В Библии подобного сюжета нет, а сам страус и его нравы в книге Иова описываются весьма нелестно: «Ты ли дал красивые крылья павлину и перья и пух страусу? Он оставляет яйца свои на земле, и на песке согревает их, и забывает, что нога может раздавить их и полевой зверь может растоптать их; он жесток к детям своим, как бы не своим, и не опасается, что труд его будет напрасен; потому что Бог не дал ему мудрости и не уделил ему смысла…» (Иов 39: 13-18). А пророк Иеремия сетует: «Дщерь народа моего стала жестокой, подобно страусам в пустыне» (Плач. 4:3).

Плиний Старший в своей «Естественной истории» сообщает: «Страус, которого можно встретить в Эфиопии и Африке, является крупнейшей из птиц, будучи выше и быстрее всадника в седле. Он не может летать; крылья использует только для управления на бегу. Его ноги, которые он использует в качестве оружия, раздваиваются на концах подобно копытам оленей. Когда он убегает от преследователей, он захватывает камни ногами и бросает их назад в противника» [1]. Это, по-своему, интересно, однако не имеет отношения к сюжету о «Страусе и черве».

Раннехристианские символы пеликана и птицы Феникс в чем-то перекликаются с данным сюжетом (самопожертвование, червь в гнезде), но тоже ничего не объясняют. Описание повадок и символики страуса можно найти в «Физиологосе» («Φῠσιολόγος»), компилятивном сборнике статей о животных, птицах, насекомых, минералах, который, предположительно, возник в среде александрийских христиан во II – III веке. В описании животных и птиц здесь были использованы труды античных авторов, а также различные легенды и мифы, достаточно забавные, но имеющие мало общего с биологией. Ценность «Физиологоса» заключается в том, что к описаниям животных прилагаются символические параллели с человеческими пороками и христианскими добродетелями. Этот метод будет широко использован в средневековой дидактической литературе и бестиариях – аналогичных «Физиологосу» средневековых сборниках.

По описанию «Физиологоса» страус имеет «прекрасные, пестрые, сверкающие перья…, пролетает низко над землей… Все, что он находит, служит ему пищей. Также ходит он к кузнецам, пожирает раскаленное железо и тотчас, пропустив через кишку, возвращает назад, столь же раскаленным, как прежде. Но это железо благодаря пищеварению становится легче и звенит (илл. 12,13), как я это видел на Хиосе собственными глазами», – утверждает автор. И продолжает: «Он кладет яйца и высиживает их не так, как обычно, а садится низко напротив и смотрит на них острыми глазами: они становятся теплыми, и тепло его глаз позволяет вылупиться птенцам… Отсюда яйца его могут служить для нас в церкви примером: если мы сообща встанем там с молитвой, то должны глаза свои направить к Богу, чтобы он отпустил наши грехи». Другое представление, согласно которому страусовые яйца высиживаются под воздействием солнечного тепла, служит символом появления Иисуса на свет без помощи родителей, девственного материнства Марии, а иногда и символом воскресения Иисуса из гроба». Все это достаточно благочестивые богословские рассуждения, однако и они не дают ответа о происхождении сюжета «Страус освобождает своего птенца кровью червя».

В средневековых бестиариях вслед за Библией страус нередко характеризуется отрицательно, главный его порок – отсутствие чадолюбия: он закапывает яйца в песок и забывает о них, а в сюжете «Страус с червём» явно просматривается забота о птенце.

Тем не менее, в некоторых бестиариях поведение страуса не только не порицается, а ставится в пример христианам. Так в одном средневековом бестиарий читаем: «Когда приходит время откладывать яйца, страус поднимает глаза к небу, высматривает звезды, которые называются Плеядами, и не откладывает яйца до тех пор, пока они не появляются. Когда же он почувствует приход этого созвездия (в июне), начинает крутиться, роет в земле ямку, откладывает яйца и покрывает их песком. Потом встает, мгновенно забывая о них и никогда больше не возвращаясь обратно… Если же страус чувствует времена года и свое время, пренебрегая земными вещами и привязываясь к небесным высотам, забывая о своих отпрысках, как же должен ты, о человек, сильно тянуться к зову Господа. Ведь именно Он создал тебя из праха, просветил, вывел из власти тьмы и поместил с главными своими праведниками в Царство Небесное» [2]. На иллюстрациях 14 - 17 можно видеть страуса отвернувшегося от яйца и взирающего на звезду (созвездие Плеяд). В некоторых бестиариях звезду называют Вергилий [3].

Другую версию добродетели страуса излагает прп. Максим Грек в «Слове 40-м о хранении ума»: «Есть животное струфокамил (страус), находящееся в странах ливийских, величиною с собаку, имеющее крылья кожаные, тело голое, без перьев, ходит, но не летает, яйцо приносит большое, белое и очень гладкое, которое церковники, обыкновенно, вешают в церкви под паникадило не для красоты, а для назидания [4]: ибо этим они учат нас, чтобы мы свои мысленные очи, то есть ум, всегда с прилежным вниманием имели устремленными к Самому Создавшему нас преблагому Богу, если, действительно, желаем сделать души свои плодоносными, а не бесплодными, подражая этой птице, которая, положив яйцо свое против себя, неуклонно устремляет к нему свое око и непрестанным взиранием своим оплодотворяет его; если же по какому-либо случаю отведет от него свое око, то оно загнивает и цыпленок в нем не зачинается» [5] (илл. 18-21). Здесь картина другая, страус внимательно следит за яйцом, не глядя на звезду. На некоторых миниатюрах в клюве страуса подкова (не червяк), это указание на мифическое свойство страуса – глотать и переваривать подковы, гвозди и прочие металлические предметы без вреда для органов пищеварения (илл. 12, 13).

Как удалось выяснить, история о «Страусе, освобождающего своего птенца кровью червя» появляется впервые в сочинении философа и богослова Петра Коместора (+1179) «Схоластическая история» (Historia scholasticа) – это сокращенный пересказ и комментарий Священного Писания. Книга была написана около 1173 года. Автор использовал в своем труде апокрифическую литературу и различные средневековые легенды. Сочинение пользовалось большой популярностью и даже стало школьным учебником, дающим необходимый минимум при изучении Библии.

Затем история о «Страусе и черве» появляется в книге «Императорские досуги» («Otia imperialia») Гервасия Тильберийского (ок. 1150 – 1228 или 1235), написанной для развлечения своего покровителя, императора Оттона IV, а также в в энциклопедическом труде «Зерцало большое» (Speculum majus) Винсента де Бове (1190 – 1264), вышедшем в свет около 1254 года.

Во второй половине XIII века появляется упомянутое анонимное сочинение «Зерцало человеческого спасения» (Speculum humanae salvationis) с парными миниатюрами «Пророк Даниил во рву львином» и загадочным «Страусом и червём», которое не теряет своей популярности на протяжении нескольких веков. Миниатюры помещаются в манускриптах с краткими комментариями на латыни в стихотворной форме. О пророке Данииле пересказывается содержание 14-й главы его книги (в современном исчислении), а сюжет со «Страусом и червем» поясняется на основании рассказов вышеупомянутых авторов.

Содержание этих рассказов приблизительно такое. У царя Соломона [6] во дворцовом саду жил страус. У него родились несколько птенцов, и царь, желая знать, как поведет себя страус, поместил их в стеклянный сосуд. Страус пытался спасти птенцов, но у него ничего не получилось. Тогда он куда-то улетел на три дня и вернулся с маленьким червём под названием шамир (thumare), которого он прокусил и его кровью полил стекло. Обескровленный червь умер, а стекло лопнуло. Так страус освободил своих птенцов.

Далее раскрывается символическое содержание притчи. Стеклянный сосуд означает заточение в преисподней (шеоле), где обитали праотцы и «все от века усопшие». Бог Отец, когда пришло время, посылает Сына Своего на землю, и Он, приняв человеческую природу, подобно маленькому червю должен быть раздавлен и пролитой Кровью спасти род человеческий, освободив его от рабства греху и смерти.

Толкователи Псалтири сходятся во мнении, что в стихе «Аз же есмь червь, а не человек, поношение человеков, и уничижение людей» (Пс.21:7) проявляется не только смирение царя Давида, но здесь присутствует пророчество об уничижении Христа. Так в Толковой Псалтири, изданной в XVIII веке в Киево-Печерской лавре, и истолкованной на основании писаний св. Отцов, это место толкуется следующим образом.

«Сколь великое благо собирается в том, кто достиг познания своей немощи и приобрел смирение! …Так, Давид, будучи царем, имел пред собою Бога и сравнивал себя с «червем». Да и Сам Господь, смотри, в каком пришел уничижении ради тебя! «Червем» называет Себя Христос, ради величайшего смирения Своего, когда Его избивали нечестивые иудеи, и попирали ногами и топтали, как какого-то червя, ни во что Его вменяя и ни во что стараясь обратить (Макарий В., Афанасий)»[7].

Евфимий Зигабен: «По словам Феодорита, сии слова произнес Господь смиряющий и уничижающий Себя. Ибо и Давид, хотя был пророк и царь, называет себя (во второй Царств) псом мертвым. А если и безгрешный Иисус столько уничижает Себя, то что можем уже сказать мы грешные и достойные всякого уничижения? Некоторые касательно сего говорят (Божеств. Дионисий Ареопагит и изъяснитель его Богоносный Максим), что Господь назвал Себя червем по причине безсеменного своего рождения: ибо как червь рождается в земле без семени после дождя; так и Христос родился безсеменно после наития на Деву Святаго Духа. Итак Христос называется червем по сей причине. Опять: «не человек», по причине сверхъестественного и несвойственного человеческому рождению своего зачатия. Или Христос называется червем, потому что носил плоть как приманку для демонов, под которою скрывалась уда Божества. Как для рыб приманка червь, так и Христово человечество было приманкою для уловления великого и умственного кита – диавола, плавающего в море настоящей жизни. Ибо, проглотив сию приманку, иначе умертвив и пожрав Христово человечество, он уловлен удою Божества Его, скрывавшегося под человечеством; и таким образом все пожирающий растерзан и умерщвлен. Или как червь по виду кажется ничтожным, но он проточивает и истребляет вещество, в котором находится: так и Христос, по-видимому, был ничтожен, но по существу своему, постигаемому только умом, Он был разрушителен для враждебной силы демонов»[8].

Таким образом, толкование сюжета «Страус с Червём» (теперь это слово можно писать с прописной буквы) в «Зерцале человеческого спасения» и толкование 7-го стиха в 21-го псалма св. Отцами, по сути, сходятся. Теперь остается выяснить, на каком основании этот сюжет симметричен рассказу о пророке Аввакуме в 14-й главе книги пророка Даниила.

По логике «Зерцала» стеклянный сосуд должен соответствовать рву, в котором оказался пророк Даниил, значит, ров – это преисподняя. Даниил соответствует птенцу Страуса – праотцам или всему погибающему человечеству. Голодные львы – это «супостат ваш диавол, яко лев рыкая, ходит, иский кого поглотити» (1 Пет. 5:8), в таком случае царю Соломону в данном контексте выпадает незавидная роль диавола, который увлек в преисподнюю часть ангелов и всё человечество, поскольку он, согласно легенде, посадил птенца в сосуд.

Страусу соответствует Ангел Господень, принесший пророка Аввакума ко рву, из Иудеи в Вавилон, из Святой земли в царство греха и порока. Значит Страус – это Бог Отец. Следовательно, пророк Аввакум соответствует в легенде Червю – Самому Господу Иисусу Христу. Тогда приношение пророка Аввакума, «напитавшее алчущего» Даниила, – искупительная Кровь Христова, которая брызнула на сосуд, расколов его вдребезги, как Христос сокрушил врата ада!

Данная статья была бы неполной, без ссылки на еще один древний источник, который, вероятно, и послужил прообразом легенды о Страусе и черве.

После исхода евреев из Вавилонского плена их мифология пополнилась множеством иранских и халдейских мифов, которые тесно переплелись с легендами самих иудеев.

Согласно Библии, когда царь Соломон возводил Иерусалимский храм, «…на строение употребляемы были обтесанные камни; ни молота, ни тесла, ни всякого другого железного орудия не было слышно в храме при строении его» (3 Цар. 6:7). Мишна так объясняет запрещение использования железных орудий: «Не поднимай на них железо», поскольку железо сокращает жизнь человека, а жертвенник продлевает ее, и неправильно было бы, если бы то, что укорачивает жизнь, поднималось бы на то, что ее удлиняет»[9].

В Библии не сказано, что железо не применялось при строительстве храма, в ней говорится только о том, что на стройплощадке железных орудий не было слышно. Однако по легенде царь Соломон настолько проникся идеей не применять железо при строительстве жертвенника, что перенес эту идею на строительство всего храма, и тем сам поставил себя в крайне затруднительное положение.

Царь созвал мудрецов, и они указали ему на нагрудные камни первосвященника, которые были вырезаны, огранены и отшлифованы без всякого железного орудия, особым инструментом, который назывался Шамир. Больше они ничего не могли добавить к сказанному.

Тогда царь Соломон вызвал духов и расспросил их, где находится Шамир, и как его можно получить? Духи не могли толком ответить на вопрос царя, и посоветовали ему обратиться к князю демонов – Асмодею. Но как найти его? Духи сказали, что где-то высоко в горах у Асмодея есть глубокий колодец, из которого он каждый день пьет воду.

Тогда Соломон посылает к Асмодею своего слугу Бенайю бен Иодая и дает ему в дорогу волшебную цепь с заклинанием «шем аммефораш» («овечья шерсть и бурдюк вина»). Прибыв на место, Бенайя сделал подкоп к колодцу, пробурил в его дне отверстие и выпустил всю воду, а дырку заткнул овечьей шерстью. После этого налил в колодец вина.

Когда Асмодей выпил вина и охмелел, Бенайя сковал его цепью и доставил к Соломону. Асмодей отчаянно пытался порвать цепи, бился о скалы, но вырваться ему не удалось, только сломал себе ногу. С тех пор его стали звать «хромой бес».

Соломон обещал отпустить Асмодея, если он скажет, как добыть Шамира. Асмодей рассказал царю, что Шамир принадлежит Князю Моря, а тот не доверяет его никому кроме куропатки, которая поклялась ему в верности до смерти.

Куропатка пролетает над вершинами гор и при помощи Шамира раскалывает их, бросая в расщелины семена, чтобы горы покрывались деревьями. Поэтому куропатку называют Наггар Тура («разрезающая горы»). Если Соломон желает завладеть Шамиром, он должен накрыть гнездо куропатки стеклянным сосудом, чтобы она не могла накормить своих птенцов. Тогда она вынуждена будет разрезать стекло Шамиром, и в этот момент его можно будет отнять.

Бенайя отыскал гнездо птицы и накрыл его стеклянным сосудом. Куропатка, увидев птенцов в опасности, подлетела и хотела Шамиром разрезать стекло. Но тут Бенайя так страшно закричал, что куропатка выронила Шамира и улетела прочь. Бенайя же доставил Шамира царю, и Соломон сумел построить храмам, обработав камни при помощи Шамира, не применив при этом никаких железных орудий [10].