Полет козла

Сюжетные изразцы на русских печках XVIII века часто вызывают недоумение у современного созерцателя. Несколько слов, написанных под картинками, как правило, не проливают свет на происходящее, потому что они могут быть свободным осмыслением старого изображения (которое заново перерисовывается с какого-нибудь образца и получает новую подпись) или неудачной комбинацией известного «мастеру» текста и совершенно другого рисунка. Для лучшего понимания печку стоит «читать» целиком — становится видно, цитирует ли автор изразцов какие-нибудь эмблематические девизы из книжки, строки песен или добавляет что-то от себя в игривой манере.

Но Фрикс и Гелла спаслись бегством благодаря божественному дару — летающему златорунному овну, тому самому, шкура которого потом стала предметом интереса аргонавтов. Авторы древнеримских фресок, а за ними и средневековые граверы часто изображали сцену бегства: Фрикс, восседая на овне, преодолевает бушующие волны. Он один, потому что Гелла, по преданию, соскользнула вниз и утонула в море — с тех пор пролив стал называться Геллеспонтом.

Первое знакомство с сюжетом о Фриксе и Гелле произошло у русских читателей в XVII в. Составитель очередного хронографа нашёл необходимым включить в него античную легенду о златорунном баране (он воспользовался польской хроникой Мартина Бельского). Попав в христианский контекст, «Повесть о златом руне волшебного овна» подверглась изменениям, как и все античные истории. В ней действовали уже не нимфы, а обыкновенные цари, однако и они не отказывали себе в удовольствии заниматься колдовством. Царица-мачеха при помощи своего волшебства и сговора с волхвами пытается удалить из царства детей своего супруга — Фрика и Елену. Родная мать, почти как в русских сказках, является к ним после смерти и дарит чудесного овна, который указывает дорогу и может перевести их через море, словно Моисей народ Израиля. Детям запрещено оглядываться, следуя за овном. Но Елена нарушает запрет, желая бросить ещё один взгляд на мать, а потому погибает в бездне вод. Фрик добросовестно продолжает идти за златорунным бараном и успешно оканчивает своё путешествие в Колхиде. Правда, впоследствии оказывается, что под видом матери выступала всё та же злоковарная мачеха, которая нарочно устроила сложное приключение и Фрику, желая навеки оставить его на чужбине, и героям, которые захотят добыть чудесное руно. Далее в дело вступает Азон, сын Асона, который снарядит корабль и покроет себя великой славой.

К сожалению, на Руси у этой чудесной легенды было не так много читателей. Повторное знакомство публики уже не с Фриком, но с Фриксусом происходит в XVIII в. При первом издании сборника символов и эмблем — аллегорических картинок с подписями, которые имели в Петровскую эпоху самое широкое применение — имя Фрикса, как и многих изображенных там персонажей Античности, не было переведено, хотя сохранилось в голландском названии эмблемы. Единственный русский текст к картинке гласил: Богат да глуп. Но в издании 1788 года названия уже переводились, и «неучёный богач» был снабжён дополнительным пояснением: Фриксус плывет на златом овне чрез море.

Как же Фрикс стал неучем? Похожие гравюры издавались в Европе во многих эмблематических сборниках. На них можно видеть, как многочисленные Фриксы по щиколотку в воде едут на баранах всех мастей. Рога некоторых агнцев столь огромны и растопырены, что их носители начинают напоминать козлищ. Одни Фриксы совсем юны, другие щеголяют окладистой бородой. Одни поднимают руку, словно декламируя стихи, другие указывают куда-то вниз и на себя. В основе этого жеста, скорее всего, была рука, протягиваемая тонущей сестре или воздетая в динамичной позе отчаяния (есть на гравюрах XVI в.). «Русский» наездник (взятый с европейской гравюры XVII в.) уже не вглядывается с ужасом в волны, а словно радостно помахивает ручкой. На заднем плане можно различить берег, от которого герой отдаляется, а иногда и маленький кораблик на горизонте.

Уже в европейской эмблематике античный сюжет получил назидательное бытовое прочтение. Картинка сопровождалась латинскими стихами, в которых бурное море уподоблялось своевольной жене (или слуге), что тратит богатства простака. Латинский девиз, неизменно воспроизводимый в европейских сборниках, прямо говорил о невежестве богачей. Иногда дополнительно приводился афоризм, благодаря которому становится ясно: уже не столько Фрикс, сколько овен является основным героем эмблемы: невежественный богач подобен златорунному барану, глупому животному в золотой шерсти. Это высказывание приписывалось скандально известному кинику Диогену Синопскому (IV – III вв. до н. э.) и было запечатлено в сочинении другой таинственной личности, тоже называвшей себя Диогеном. Сочинение Диогена Лаэртского (II – III вв. н. э.) «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов» пользовалось популярностью в Европе.