«ДВЕРИ ТАИНСТВА БОГОСЛОВИЯ»:
ИЗОБРАЖЕНИЯ ЛАБИРИНТОВ
В ДРЕВНЕРУССКОЙ КНИЖНОСТИ

Буцких Н.В.

основатель Центра ЗЕЛО

Среди античных символов, заимствованных и переосмысленных средневековой христианской культурой, важно место занимает критский лабиринт. Согласно греческой мифологии, в центре лабиринта, который построил Дедал по повелению царя Миноса, обитал минотавр, монстр с человеческим телом и бычьей головой. Минотавру отдавали на съедение юношей и девушек, пока Тесей не убил чудовище и благодаря нити Ариадны нашел оттуда выход.

Существовало несколько вариантов изображения этого строения: лабиринт мог иметь форму квадрата или восьмиугольника, но наибольшее распространение в эпоху Средневековья получил круглый лабиринт с двенадцатью ярусами и единственным входом, ведущим к его центру. Один из самых крупных средневековых лабиринтов такой формы высечен на полу Шартрского собора (XIII в.), поэтому сам тип изображения имеет название «шартрского». Идентичное небольшое изображение помещено на стене собора Святого Мартина в Лукке, в альбоме Виллара де Оннекура того же времени и на миниатюрах десятка других средневековых манускриптов XII-XVI вв.

Изображение лабиринта часто напрямую соотносилось с античным мифом. На Херефордской карте мира лабиринт украшает изображение острова Крит в Средиземном море, нередко в рукописях можно встретить изображение этого сооружения, в центре которого помещены минотавр или сцена сражения Тесея с чудовищем, лабиринт может иметь и соответствующую подпись, рассказывающую суть мифа. Однако далеко не всегда лабиринт имел простое указание на распространенный античный сюжет, переосмысленный образ мог обозначать и стремление к Богу, к примеру, на фреске в церкви св. Франциска в Алтари (XIII в.) в центр лабиринта и вовсе помещено изображение Христа.

На страницах древнерусских рукописей начиная с XV столетия также встречаются изображения лабиринта «шартрского» типа. Наиболее ранний пример круглого лабиринта помещен в рукописи Библейских книг из собрания Ундольского (РГБ, Ф. 310 №1, л. 3). Рукопись открывается миниатюрой с изображением архангела Гавриила и пророка Моисея. Композиция иллюстрирует апокрифический сюжет, согласно которому Моисей в пустыне был научен архангелом о бытии всего мира и узнал «звездное хоженье и число, землену меру и всеку премудрость» [1] . На полях рукописи множество глосс, написанных пермской азбукой, которая использовалась средневековыми книжниками в качестве тайнописи. Рукопись была написана Иваном Черным, как он уничижительно именовал себя в послесловиях к книгам (Ивашко Чръной, якоже именем, такоже и делы»), известным книгописцом при дворе Ивана III, участником московского кружка «жидовствующих» [2] .

На развороте с миниатюрой помещено и изображение круглого «лавиринта». Он состоит из двенадцати окружностей, четверти круга выделены киноварной плетенкой. По кругу вокруг лабиринта помещены черные и красные буквы, которые следует читать против часовой стрелки, начиная сверху, от входа: «Двери таинства богословиа входи». Ниже помещен пространный текст с пояснением:

«Имяще округнея премудрости шестъвнаго пути, съдръжащи сего ключимое, и боговидениа, и деателнаа граматикиа и риторикиа и философиа исплънение сущее, пакы же и ищущим многорадостне въпиет: исходи мои, исходи живота, яко от степени многообразныя ветиа и от разума высочайшаго в разум таинства и богословиа двери постизание имящи, и еже на краех стъз насытитеся въпиящи приседя, ибо възвысихся якоже асалаф и халван и оникс и тевинф, и яже елика сицева, разумеа и да разумеваят».

В рукописи Ивана Черного лабиринт помещен в самое начало рукописи, однако чаще лабиринты изображались на свободных листах в конце книги. Идентичной формы лабиринт помещен в конце рукописи Пятикнижия Моисеева кон. XV столетия. Рукопись входит в собрание Троице-Сергиевой лавры и принадлежала епископу Серапиону (РГБ, Ф.304/I №44, л. 259 об.). Изображение лабиринта почти идентично, однако отсутствует написание по кругу и сопроводительный текст, по всей видимости, писец просто перенес интересное изображение «богословского познания» на свободный лист книги.

Однако изображение лабиринта сопровождает не только московские рукописи библейских книг. Знакомы с кругом «таинства богословия» были и книжники Кирилло-Белозерского монастыря. Лабиринт помещен на последнем листе рукописи Слов Василия Великого XVI века, которая принадлежала Боголепу Губе (Кир.-Бел. 91/216, л. 452), белозерскому писцу, который сам был любителем средневековых тайных посланий и не раз скрывал свое имя при помощи тайнописей. В рукописи изображение почти идентично лабиринту Ивана Черного, но надпись «Двери таинства богословия входи» начинается не от входа в лабиринт, а с противоположной стороны, что затрудняет ее чтение. Поясняющая надпись написана каллиграфическим почерком с грецизированными начертаниями букв и множеством лигатур, также затрудняющих чтение и «постижение» богословской мудрости.

Мудрость, в частности богословская, в древнерусской книжной культуре соотносилась и с постижением календарных расчетов – сложной системы вычисления Пасхи, расчетом зодиакальных циклов и т.д. Поэтому изображения лабиринтов – кругов, напоминающих круги календарных вычислений, – помещаются в календарные и математические сборники XVII в. В математическом Сборнике РНБ, Q.XVII.104 изображение лабиринта помещено дважды. На первом изображении лабиринт имеет надпись по кругу, однако форма букв затрудняет простое чтение надписи, после лабиринта есть пояснительный текст, идентичный рукописям Ивана Черного и Боголепа Губы. Второй лабиринт начерчен пером, из надписей имеется только заглавие («Лавиринт шественаго пути») и указание на вход в лабиринт.

Рукопись написана несколькими почерками, один из писцов работал с библиотекой из Кирилло-Белозерского монастыря – в рукопись включено апокрифическое сочинение «Галиново на Ипократа», которое имеет пространное заглавие: «Выписано в Кирилове монастыре с книги преподобнаго отца нашего игумена Кирила Белозерскаго чюдо[творца], с книги в четверть» - имеется ввиду рукопись РНБ, Кир.-Бел. № XII, принадлежавшая Кириллу Белозерскому [3] . Указан и год, когда писец сделал выписки – 7143 от сотворения мира, т.е. 1635 г. В это же время могло быть перенесено и изображение лабиринта из рукописи Боголепа Губы.

«От книги аввы Дорофея 8го слова сказание о крузе лавиринъфоса, тойже и лавирент нарицается. Глаголю вам повесть от отец, да познаете силу слова, помысли ми круг быти на земли, якоже начертание некако обло от прехождения стен, положим убо ум наш во глаголемы, сий круг разумейте быти мир, самое же, еже посреде круга – Бога, стези же, яже от круга идущая посреде путие, сиречь жития человеческая, поелику убо входят святии к среде, желающе приближитися Богу, по равеньству входа близ бывают Бога и друг друга, и елико приближаются друг друга, приближаются Богови. Такоже разумейте и отлучение, егда бо оставят себе от Бога и возвратятся на внешняя, яве есть, яко исходят и удаляют себе от Бога и от другов, и елико удаляются друг от друга, толико удаляются и от Бога. Се таково есть естество любви, поелику убо есмы вне и не любим Бога, потолику имамы отстояние кождо ко искреннему, аще ли возлюбим Бога, и елико приближимся к Богу любовию иже к нему, толико соединимся любовию к ближнему и елико соединяемся ко искренним, толико же и соединяемся Богу. Бог же да сподобит и нас послушати нам полезная и творити я, елико бо аще попецемся и подщимся действовати яже слышим, толико и Бог просвещает присно нас и учит воли своей».

К лабиринту помещено изречение о любви Аввы Дорофея из его «Душеполезных поучений». Дорофей описывает круг с радиусами, по которым праведник стремится к Богу, одновременно приближаясь к ближнему, однако круг был осмыслен книжником как лабиринт, в центре которого располагается само Божество. После цитаты помещено традиционный текст, сопровождающий изображение лабиринта:

Имяще округняя премудрости шественнаго пути, содержащи сего ключимое боговидения, и деателныя грамматикия, и риторикия и философия исполнение сущее, паки же и ищющим многорадостне вопиет: исходи бо мои, исходи живота, яко от степени многообразныя ветия и от разума высочайшаго в разум таиньства и богословиа двери постизание имущи, и еже на краех стез насытитеся, вопиющи: приседяй бо възвысихся, якоже асполаф и халван и оникс и тевинфь, яже елико сицева, разумея и да разумевает и от сих до зде».

В той же рукописи «Круга миротворного есть еще одно изображение лабиринта, но уже более сложной формы (лл. 161 об. - 162), в который помещено девять рисованных миниатюр, раскрывающих значение рисунка. Лабиринт иллюстрирует поучение о суетной и мимолетной жизни: «Начертание подобожительного чертога в немже зрится образ многосуетнаго и временнаго и тленнаго жития сего». Лабиринт, или «чертог», как он назван в тексте – это образ не стремления к Богу, а прохождение человеческой жизни, которая оканчивается смертью, изображенной в центре лабиринта. Если идеальная форма круга намекала на постижение божественного, то четырехчастный характер лабиринта обозначает четыре стихии, из которых образовано человеческое тело и четыре возраста человека.

Этим изображением заканчивается традиция лабиринта мудрости богословия. Начиная с XVIII столетия нам встречается только композиция «лабиринта духовного» – образа человеческой жизни, полной искушений и соблазнов. Движение в таких лабиринтах происходит не из единственного входа в центр – к Божеству, а из центра в ад или рай, при этом путь спасения всего один – это тесный путь, ведущий в Царствие Небесное, а дорожек в преисподнюю, изображенную под кругом, несколько, и они имеют свои названия – это страсти человека. Концепция «лабиринта духовного» прямо становится противоположна «лабиринту таинства богословия» – это не сложное проникновение в глубины божественного познания, а всего лишь еще одна метафора запутанного человеческого бытия.

[1] Сюжет упоминается в описании рукописи
[2] А.А. Турилов. Иван Черный / ПЭ т. 20, с. 638-639
[3] Г.М. Прохоров. Книги Кирилла Белозерского / ТОДРЛ Т. 36, с. 50-70
[4] Ольга Петрова (Шарина). Монохромные иллюстрации московских рукописей середины XVII века / Искусствознание №1-2 2016, с 272-276