СЕМАНТИКА ЖЕСТА
В ВОСТОЧНОХРИСТИАНСКОЙ ИКОНОГРАФИИ

Символика движения и, в частности, жеста имеет огромное значение в христианской традиции. Это можно прослеживать на уровне изучения канонических и постканонических текстов, иконографии и литургической практики. Например, известно, что христианское богослужение изобилует не только чтением и пением, но и развитым и достаточно сложным и тщательно продуманным комплексом различных шествий, входов и выходов, возжиганий и погашений светильников в тех или иных частях литургического действия. В этом движущемся космосе важную роль играет порядок определенных жестов – благословения крестного знамения, воздевания рук и проч. Неслучайно именно хиротония, возложение рук – является инициатическим действием в христианстве. Сам Христос исцелял возложением рук.
Жест имеет огромное значение в восточнохристианской иконографии. Личное письмо предполагает написание ликов и рук и является основным этапом работы над иконой. В Средневековье, если работала мастерская иконописцев, то личное письмо выполнял глава мастерской, наиболее опытный мастер. Именно жесты определяют такие иконографические типы, как благословение или умиление, а вариации положения рук и ног Спасителя и Богородицы определяют различные иконографии: Владимирская, Казанская, Тихвинская и проч. При этом руки столь выразительная иконографическая форма, что иконописцы зачастую словно апеллируют к ассоциативной способности зрителя, вступая в ним в изящную интеллектуальную игру: сложение рук, складки одежды и очертания фигур могут создавать образ, напоминая чашу (Владимирская), крыло херувима (Донская), волну и лодочку с парусом (Корсунская), голубя (некоторые варианты Тихвинской). Образы читаются не только на изображениях Богородицы. Образ чаши обрисовывается контурами фигур боковых ангелов в иконографии Троицы Андрея Рублева и совсем иначе – изгибом рук Спасителя на иконах Распятия. Как правило — это литургические образы.

Как отдельную группу жестов можно рассмотреть изображения рук, держащих какие-либо предметы: свитки, ветви, свещи, кадила, ангельские зерцала и проч. Чрезвычайно интересные из них, наш взгляд, изображения ветхозаветных пророков, которые держат предметы-образы, которыми они пророчествовали о Богоматери. Эти изображения можно видеть в пророческом ряду иконостаса или на иконе Похвалы Божией Матери с Акафистом из собрания Государственного Русского Музея. Кроме того, с определенной долей условности можно разделить, с одной стороны, устойчивые иконографические жесты-знаки, и с другой стороны, часто уникальные для конкретных иконографий, жесты-движения, причем они в многофигурных композициях играют крайне важную роль – служат выразительным средством раскрытия содержания и смысла данного евангельского события или праздника.

Упомянем и устойчивые изображения стоп ног. Они или иллюстрируют строку тропаря канона святым апостолам «Стопам последующе Христа», так обычно изображаются стопы апостолов – одна за одной, следующих за стопами Христа, например, на иконе Воскрешение Лазаря.

Или один из персонажей иконы наступает на ногу другому: апостол Павел апостолу Петру на иконе Сошествие Святого Духа на апостолов, царь Соломон царю Давыду на иконе Сошествие во ад, что символизирует некоторое превосходство одного над другим в духовном плане.

Приведем примеры устойчивых жестов-знаков: благословение, жест скорби, оранта, жест предстояния, покрытые руки – подчеркнутое отсутствие жеста и др. К самым значимым жестам-знакам относится безусловно жест благословения, который традиционно интерпретируется как символическое выражение основных доктринальных положений христианства: тринитарного и христологического, три ипостаси и две природы.

Жест скорби – рука, поднесенная к лицу. Этот жест встречается в различных иконографических сюжетах, часто на иконах страстного цикла. Например, так иногда изображается предстоящий кресту апостол Иоанн на иконе Распятие. Рука словно поддерживает склоненную главу и, вместе с тем, рука акцентирует голову – место высшего, умного, мыслительного центра человека. Этот жест мы видим на некоторых изображениях Богородицы на иконе Рождества Христова.

Отметим жест молитвенного предстояния, обращения, укоренившийся в иконографии деисиса, а также открытый жест – ладонь, обращенная тыльной стороной к зрителю, традиционный для изображения мучеников.

В знаковом жестовом языке иконографии особняком стоит такая характерная особенность  многих изображений, как скрытые, даже связанные руки, т.е. подчеркнутое отсутствие жеста. Такие изображения могут напоминать иконографические изображения запелёнатого младенца или запелёнатого покойника. В памятниках иконографии отсутствие жеста, покрытые руки предстают как знак особого благоговения, смирения, священного безмолвия.

Примеров таких изображений множество. С покрытыми руками изображен Спаситель, держащий новопреставленную душу Своей Матери, на иконе Успение Богоматери. С покрытыми руками изображены Мария, Иосиф и Симеон Богоприимец на иконе Сретения. С покрытыми руками часто изображается Богородица на иконе Рождество Христово. Руки покрыты у некоторых праведных насельников ада на иконе Сошествие во ад Дионисия из собрания Государственного Русского Музея.

Часто руки прикрыты у апостолов, следующих за Христом. Вариант этого жеста – сложенные на груди руки. Сложное сочетание благоговейно покоящейся руки и молитвенного обращения, как на деисисе, мы видим в изображении пророка Илии на иконе Преображение.

Причем, на иконе Воскрешение Лазаря жестовому смирению апостолов иногда противопоставляется жестовая активность книжников и фарисеев, оппонентов Христа, например, на известной византийской иконе XV в. из собрания Государственного Русского Музея. Их жест был бы обычным для жеста беседующих, как, например, на иконе Преполовения, но он более экспрессивен, активен.

И напротив, на иконе Богоявления открытая протянутая ко Христу рука Предтечи контрастирует с покрытыми руками ангелов. Подчеркнем, что именно этот контраст - основа данных иконографий. На иконе Богоявления значимость этого противопоставления может подчеркиваться тем, что фигура Предтечи располагается выше изображений ангелов. Данное изображение иллюстрирует гимнографический текст: «днесь Иоанн касается версе Владычне. Силы Небесные ужасошася, преславное видяще таинство» (стихера Богоявлению «на хвалите» 2 гласа). То есть жест – образ активного волевого действия, праведного или нечестивого, жест – образ волевой деятельности, а противопоставление отсутствия жеста и жестовой активности – один из традиционных приемов иконографии, вариативно используемый иконописцами в разных контекстах.

Похожее противопоставление жестовой активности и жестового смирения мы видим на иконе Рождества Христова. Обнаженные руки и даже часть тела бабы Саломии контрастирует с покрытыми руками Богоматери, Иосифа и ангелов. И это говорит о том, что создатели иконографии были знакомы с апокрифическим протоевангелием Иакова – источником данного иконографического сюжета, текст апокрифа восходит ко II в. Жест Саломии, держащей младенца обнаженной рукой, уже нельзя назвать знаком – это уникальный жест данного иконографического сюжета, актуализирующий агиографическое повествование о повитухе Саломии.

Жесты движения – это как правило или жесты-прикосновения или жесты-обращения. Ко вторым относится, например, жест архангела на иконе Благовещения, такие жесты как правило сочетаются с жестом-знаком благословением. Особенно часто это встречается на иконах XVI в. и на старообрядческих иконах, где акцентируется двуперстие.

Рассмотрим ряд иконографий, в которых именно жест передает основной смысл события, изображенного на иконе. Самый яркий пример на наш взгляд – жест Спасителя, выводящего Адама из преисподней на иконе Сошествия во ад. Этим «жестом спасающего» взрослый переводит ребенка через опасное место, например, через дорогу, когда крепко держит ребенка за предплечье возле кисти. В этом жесте есть стремительность, его непроизвольно используют, когда нет времени непринужденно взяться за руки, что было бы жестом в большей степени равноправного рукопожатия, уместного в спокойной неопасной обстановке. Этим жестом удерживают и решительно выводят из опасности те, кто имеет такую власть, силу и возможность. Этим жестом спасают, и это – жест Спасителя. А ведь Сотериология весьма сложная теологическая область, имеющая свою специфику на христианских востоке и западе. Но в жесте это важнейшая христианское доктринальное положение: «Исус Христос – Спаситель» представлено мгновенно, не дискретно, на «до-объясняющем» уровне. Жест непроизволен и практичен, а в произведении художественной культуры он воздействует как максимально ясный и выразительный образ.  Это утверждение остается справедливым, даже если напомнить, что перед нами иллюстрация гимнографического текста.

Обратимся к иконографии Уверения Фомы Дионисия из собрания Государственного Русского Музея. В центре внимания два жеста – жест Фомы и жест Христа. Причем, активнее в данном случае жест апостола. Фома касается перстом, «трогает» воскресшее тело Спасителя, перед нами самый простой жест осязания: протянутый перст. Но это и жест указания, исповедания: «Господь мой, и Бог мой». Спаситель же показывает, дает свое Тело, которое великий иконописец изображает чуть преломленным. Очевидна евхаристическая символика данной иконографии.
Несколько иной вариант иконографии данного события представлен на иконе из собрания Кирилло-Белозерского монастыря, где иконописцем используется устойчивый жест-знак: Фома касается Спасителя двуперстием, исповедуя таким образом богочеловечество Сына Божия.

Безусловно, жест чрезвычайно значим и в словесной иконе Евангельского текста. Не прикасайся ко мне! – слышит Магдалина от Воскресшего Спасителя. И этот запрет предстает еще более впечатляющим в сопоставлении со словами, обращенными к апостолу Фоме «подай руку твою».

Итак, мы приходим к выводу, что в иконографических приемах в изображении рук можно различить составленные линиями рук, фигур и одежды образы; жесты держания; жесты знаки и жесты движения. Мы видим на иконе спектр от самого активного жеста-знака благословения до знакового отсутствия жеста, покрытых рук. Эти знаки используются вариативно в разных контекстах. Они могут сочетаться с жестами движения, особенно это касается сочетания движения руки и двуперстного перстосложения.
Жесты движения служат средством передачи содержания изображаемого события. В индивидуальных динамических жестах особое место принадлежит жестам прикосновения. Прикоснуться, значит сделаться единым, обменяться качествами, объединиться. В предельном смысле прикосновение – образ брачного единства, которое всегда имеет глубоко личностный характер, а в памятниках иконописи связан с евхаристической символикой.